Рынок СПО в России
Предыдущий выпуск тематического обзора PC Week Review, посвященный свободному программному обеспечению, вышел два года назад — в сентябре 2008 г. Тогда еще не был завершен пилотный проект по внедрению Linux в школы страны и слово “глобальный экономический кризис” имело абстрактное значение.
Что же изменилось с тех пор? Каким сейчас видят СПО основные участники рынка и пользователи? Реализованы ли оптимистические ожидания сообщества или истина в очередной раз благоволит к скептикам?
Во всем этом нам и предстоит разобраться при помощи наших экспертов.
Растет ли интерес к СПО?
Отвечая на этот вопрос все эксперты были единодушны — да, растет. Причем это не умозрительный вывод, а мнение, основанное на практике.
В частности, генеральный директор “ГНУ/Линуксцентра” Павел Фролов говорит о значительном росте обращений в его компанию. Правда, конкретных цифр при этом он не называет. Кстати, это тоже общая черта всех наших экспертов — они предпочитают оперировать качественными, а не количественными категориями.
Технический директор компании PingWin Software Вячеслав Калошин считает, что хорошим показателем роста популярности свободных решений могут служить всевозможные ИТ-мероприятия — выставки, семинары, конференции. Он отмечает, что практически на всех теперь есть обязательная секция по СПО.
Также следует отметить рост внимания со стороны государства. Например, в план реализации стратегии развития информационного общества на 2010—2011 гг. включены некоторые задачи, предусматривающие обращение к СПО. Поскольку государство в нашей стране является не только регулятором рыночных отношений, но и одним из самых привлекательных заказчиков, то этот критерий можно считать особенно важным.
В качестве причин роста популярности СПО-решений генеральный директор компании “БОСС-Референт” Андрей Гриб назвал целый ряд преимуществ открытого кода: удобную лицензионную экономическую модель, упрощенную схему аттестации по защите информации и персональных данных, широкие возможности по кастомизации, наличие выбора среди поставщиков услуг по сопровождению. Действительно, в ситуации секвестирования ИТ-бюджетов в период кризиса произошел достаточно сильный скачок в сознании заказчиков и вместо настороженного наблюдения за проектами СПО возник живой интерес к конкретным приложениям и продуктам.
В подтверждении своих слов Андрей Гриб ссылается на проект по созданию СЭД на СПО платформе Jboss, начатый компанией “БОСС-Референт” в 2009 г. По его словам, получено уже много запросов от потенциальных пользователей, несмотря на то что массовое распространение системы на рынке еще не началось.
Впрочем, компаниям, специализирующимся на разработке и продвижении СПО-решений, не следует впадать в эйфорию. По мнению руководителя группы технического консалтинга НЦПР Алексея Васюкова, сейчас только происходит формирование экосистемы бизнес-решений на открытых платформах. Пока их использование в коммерческих целях затруднено из-за малого количества готовых решений, а то их полного отсутствия для некоторых областей применения.
Руководитель программ технологического сотрудничества и стандартизации Microsoft в России Владислав Шершульский еще более категоричен. Он утверждает: “Мы не можем сказать о всплеске интереса к ПО, созданному на базе открытого кода. Если же говорить о бесплатных решениях, то мы видим увеличение количества скачиваний бесплатных версий новых продуктов, например Visual Studio 2010 и SQL Server 2008 R2”.
Таким образом, напрашиваются следующие выводы. Интерес потребителя к свободным решениям, безусловно, растет. Однако, если он не будет “подогреваться” со стороны ИТ-бизнеса выпуском готовых решений, то весь потенциал может “уйти в гудок”.
Каков объем российского рынка СПО?
Вячеслав Калошин и Павел Фролов, которые сочли возможным дать количественную оценку объему рынка СПО, называют одно и то же значение — примерно 2 млрд. руб. Эта сумма включает продажу СПО, заказную разработку на базе СПО, обучение, услуги по внедрению и технической поддержке. Сумма явно немаленькая, поэтому бизнесу есть за что бороться.
Интересно еще и то, что этот рынок не имеет тенденции к резким колебаниям в сторону ухудшения. Алексей Васюков отмечает, что тот сегмент рынка, на котором работает его компания, в кризис остался ровно на прежнем уровне, а в 2010 г. снова наблюдается активный рост. Это свойство делает его еще более привлекательным для существующих и потенциальных участников.
Еще одно общее для всех экспертов мнение — СПО-рынок имеет устойчивую тенденцию к росту. Все высоко оценивают его перспективность.
Впрочем, и тут, вероятнее всего, нужно говорить именно о потенциале, а не о существующей сегодня картине. Алексей Гриб особенно подчеркивает этот факт, утверждая, что российский рынок бизнес-приложений на базе СПО пока незначителен.
Очевидно, что дальнейший сценарий развития событий будет определяться поведением государства, как основного регулятора и заказчика, и бизнеса, которому еще предстоит сформировать эффективную “экосистему”.
Кто в России является основным потребителем СПО-решений?
На данный момент самые масштабные СПО-проекты реализуются в первую очередь в государственных структурах. И количество этих проектов постоянно увеличивается.
Андрей Гриб считает, что госструктуры сейчас активно решают задачи по созданию электронных правительств и переводу госуслуг в электронный вид. В этой ситуации СПО-продукты являются для госзаказчиков очень привлекательными с точки зрения как экономии бюджетов, так и простоты сертификации/аттестации.
Крупный же бизнес пока высказывает осторожную заинтересованность. Там проводятся исследования и экспертиза возможности и экономической эффективности перехода на свободное ПО.
Вячеслав Калошин утверждает, что для крупного бизнеса экономический фактор играет не самую главную роль. Его прежде всего интересуют такие возможности СПО, как высокая информационная безопасность и функции гибкой модификации и адаптации.
А вот в СМБ-секторе ситуация несколько иная. Переход на СПО тут планируется либо по причине экономии средств, либо из-за необходимости обеспечить лицензионную чистоту за минимальные деньги (по сути та же экономия). Некоторые компании осуществляют частичный переход, оставляя операционную систему, но заменяя все прикладное ПО на свободные аналоги.
Однако, основная проблема СМБ в отличие от крупных организаций заключается в том, что в нем редко встречаются специалисты, способные провести переход самостоятельно. Это серьезный сдерживающий фактор внедрения. Пока существует только одно решение этой проблемы — надо обратиться к компаниям, специализирующимся на оказании услуг по СПО.
Отраслевая принадлежность компаний, внедряющих у себя СПО, может быть самая разная. Павел Фролов, ссылаясь на опыт “ГНУ/Линуксцентра”, озвучивает следующие данные. Активнее всего внедрение СПО происходит в среднем и малом бизнесе различной направленности, розничной торговле, финансовых организациях и государственных организациях, в том числе — медицинских учреждениях.
Интересно, что СПО уже нашло свое место и в среде домашних пользователей. Причем зачастую без их ведома. Это и различные мобильные устройства (смартфоны, устройства для чтения электронных книг, маршрутизаторы), и просто прикладные программы (браузер Mozilla Firefox или офисный пакет OpenOffice.org). По мнению Вячеслава Калошина, все чаще, купив нетбук с установленной неизвестной ОС, пользователи оставляют Linux, так как все программы, необходимые для серфинга в Интернете или редактирования текстов, там уже имеются.
Таким образом, можно сделать вывод, что круг активных и потенциальных пользователей СПО не ограничен только государственными органами и крупным бизнесом. Уже сегодня открытые решения доступны практически всем. И каждая категория потребителей может найти в них свои плюсы.
Могут ли небольшие ИТ-компании в регионах начинать бизнес по внедрению и поддержке СПО?
И в этом случае наши эксперты высказали единое мнение. Не только могут, но и должны. Более того, этот процесс уже активно идет.
Мотивация для небольших ИТ-компаний очевидна. Чем раньше подключишься к процессу внедрения и поддержки СПО, тем меньше придется заплатить за “входной билет”. Ведь именно сейчас крупные интеграторы активно создают региональные сети, поэтому очень важно успеть “сесть на поезд”, который не имеет обыкновения ждать опоздавших.
Крупный ИТ-бизнес также понимает, что без региональных компаний сколько-нибудь серьезный проект невозможен. Директор IBM-Linux Джин Хили сказала: “Небольшие предприятия не только могут войти на этот рынок — процесс уже так или иначе идет. Главным фактором здесь является спрос заказчиков на услуги и продукты на базе СПО. Наши партнеры уже строят сети поддержки СПО по всему миру, в том числе в российских регионах”.
Ей вторит Андрей Гриб: “Региональные ИТ-компании уже начинают внедрять СПО бизнес-приложения и оказывать сервис по поддержке. Для них данный рынок интересен тем, что имеет низкий порог входа: основные затраты — обучение имеющихся специалистов”.
Какова же стоимость “входного билета” сегодня? Конкретные цифры озвучил Павел Фролов. По его мнению, чтобы начать внедрять и поддерживать СПО, компании нужно обучить хотя бы двух-трех специалистов. Обучение одного специалиста будет стоить около 50 тыс. руб. Правда, он подчеркивает, что в действительности все не так просто. Ведь надо понимать, что в регионах не стоят очереди из клиентов, желающих заказать внедрение и техническую поддержку СПО, поэтому помимо компетентных технических специалистов нужен сильный отдел продаж.
Разумеется, региональные компании, желающие заняться внедрением и поддержкой СПО, не будут решать свои проблемы в одиночестве. Им можно рассчитывать на определенную поддержку со стороны крупного бизнеса.
Вячеслав Калошин заявил: “Именно с целью помочь таким компаниям мы развиваем региональную партнерскую программу. Цель программы — помощь партнерам нашими знаниями, опытом, компетенциями. Вклад региональных фирм, по сути, пока невелик — это зарплата одного-двух сотрудников, способных прийти и оказать помощь клиенту на месте”.
Позиция крупных компаний в этом вопросе достаточно ясна. Они готовы помочь потенциальным партнерам на местах. Но и от регионального бизнеса потребуются определенные усилия, в том числе — некоторые финансовые вложения. Явно недостаточно просто заявить о готовности поддерживать СПО и ждать, когда с неба польётся золотой дождь.
Каковы главные проблемы российского СПО-сообщества?
Несмотря на высокий потенциал и хорошие перспективы развития, нельзя сказать, что у российского СПО-сообщества все исключительно благополучно. Напротив, потенциал и перспективы только тогда превратятся в реальность, когда будут решены весьма серьезные проблемы.
В первую очередь, это специфика бизнес-модели. Она пока слишком необычна для массового потребителя и традиционного бизнеса.
Президент РАСПО Виктор Иванников в интервью, которое опубликовано в этом выпуске, выражается вполне определенно: “Выжить только за счет поддержки невозможно”. И это действительно очень серьезное опасение, которое может препятствовать входу на СПО-рынок небольшим предприятиям, работающим с консервативным потребителем.
Но и это еще не все. Алексей Васюков считает, что на сегодняшний день рынок открытых решений достаточно разнороден. Эксперты по внедрениям сосредоточены в крупных интеграторах и вендорах и охватывают лишь малую часть потребностей рынка.
В то же время существуют отдельные энтузиасты-первопроходцы, которые раз за разом самостоятельно “изобретают велосипед”. Но в долгосрочной перспективе на такие “изобретения” нельзя рассчитывать. В этой модели не хватает связующего звена.
На Западе роль таких “звеньев” играют всевозможные фонды, создаваемые совместными усилиями государства и крупных вендоров. У нас пока их нет, поэтому проблему еще только предстоит решить.
Серьезное препятствие внедрению СПО — крайняя скудость информации об успешном использовании открытых технологий в корпоративном секторе. Ее сейчас практически нет, что сильно тормозит развитие рынка.
И в этом случае уместно говорить о некоем связующем звене. Уже очевидно, что ни одна из отечественных компаний не в состоянии решить всех проблем. Это по силам только ассоциациям и фондам, участие в работе которых будут принимать не только крупные фирмы, но и небольшие компании из регионов.
Что же мешает им объединиться? Ответ на этот вопрос дал Вячеслав Калошин: “СПОшники окапываются под флагом своего любимого дистрибутива и за взаимным обстрелом не замечают, как потенциальные пользователи СПО-решений в ужасе убегают от разыгравшегося сражения”.
Надо ли противопоставлять свободные решения проприетарным?
Еще до общения с экспертами казалось, что именно в этом вопросе будет меньше всего согласия. С одной стороны, серьезный бизнес вообще не любит всяческие противопоставления и “религиозные войны”. С другой — в СПО-сообществе очень сильны традиции нелюбви к тому, что часто уничижительно называют “проприетарщиной”.
Однако эксперты даже не стали рассматривать проблему в таком ключе. Показательна точка зрения Вячеслава Калошина. Он рассказывает: “Мы никогда не противопоставляли СПО и закрытые решения. Они вполне могут “ужиться” вместе, а также дополнять друг друга. Полный переход компании-заказчика на СПО сейчас крайне маловероятен. Поэтому стоит говорить не о противостоянии, а о сосуществовании. Главный враг СПО в России — это не проприетарные решения, а привитая долгими годами привычка использования пиратского софта”.
Как видите, для серьезных компаний наивысший приоритет — потребность заказчика, а не идеологическая принадлежность того или иного решения. Бизнес готов быть гибким, если того требуют интересы дела.
Алексей Васюков также считает, что противопоставление открытых и проприетарных решений неверно. Часто в состав ИТ-инфраструктуры предприятия входят продукты обоих типов, и с этим нельзя не считаться.
Гетерогенные структуры реализованы и успешно эксплуатируются в тысячах компаний, которые, сохранив проприетарные продукты там, где это объективно необходимо, получили значительные выгоды от внедрения открытых решений: повышение надежности, снижение затрат, реализация специфических требований бизнеса.
Однако в картину всеобщего согласия и дружелюбия не вписывается Павел Фролов. Он утверждает, что противопоставлять свободные решения проприетарным все же надо.
Хотя бы потому, что они принципиально отличаются одно от другого: во-первых, стоимость внедрения и владения для свободных решений на порядок ниже, во-вторых, при выборе свободных решений нет необходимости в денежных выплатах в пользу западных вендоров, которые (выплаты), как правило, составляют львиную долю от стоимости ИТ-проекта. Тем не менее и он говорит, скорее, об эффективном маркетинге, нежели об идеологической борьбе.
Действительно, если для решения какой-либо задачи свободное решение подходит лучше проприетарного, то молчать об этом не следует. Необходимо информировать потребителя о существовании различных моделей, причем апеллируя к конкретным цифрам, а не лозунгам.
Увы, как уже отмечалось выше, с этим у нас серьезные проблемы. Только недавно более-менее подробные отчеты о внедрении СПО начали появляться в отрытом доступе. А ведь потенциальному заказчику они крайне необходимы для того, чтобы сделать правильный выбор.
Кстати, вовсе не очевидно, что противопоставление объясняется только агрессивностью некоторой части СПО-сообщества. Джин Хили уверена, что оно обусловлено вполне объективным процессом — сменой бизнес-моделей. Он полагает, что логика развития бизнеса приводит нас к облачным ИТ-сервисам. А в этой ситуации проприетарная модель либо меняется, либо перестает быть экономически выгодной. В конце концов, одна из главных потребностей бизнеса — платить меньше за любой функционал.
Разумеется, у Microsoft имеется особое мнение по этому вопросу. Владислав Шершульский говорит: “Большинство игроков СПО-рынка используют гибридную модель и традиционные стратегии коммерческого лицензирования для получения прибыли от ПО с открытым кодом. То есть большинство поставщиков ПО с открытым кодом используют какие-либо виды коммерческих лицензий для распространения или получения прибыли. Более половины из них практикуют платную подписку, причем более чем для трети поставщиков это основной источник прибыли. Многие корпоративные решения предоставляются только по подписке либо вообще выведены из под открытых лицензий”.
При этом Microsoft активно сотрудничает с СПО-сообществом — она подписала примерно 500 договоров о кросс-лицензировании. Это означает, что компания передает свою интеллектуальную собственность для использования СПО-игрокам.
Также Microsoft тесно сотрудничает с сообществами, ассоциациями и фирмами, использующими разработку с открытым кодом — Apache Software Foundation, Mozilla, Samba, sugarCRM, SUN/mySQL, ZEND/PHP, RedHat/JBoss, Novell, Red Hat и многими другими. Важно понимать, что организовать сосуществование продуктов Microsoft и СПО часто совсем просто. Многие открытые продукты специально рассчитаны на работу в среде Windows. Microsoft поддерживает очень много открытых спецификаций и стандартов — есть вероятность, что и СПО продукты их “понимают”.
Каково влияние “школьного проекта” на развитие СПО в России?
Проект по переходу школ на использование Linux — самый масштабный СПО-проект России. Именно поэтому его значение для сообщества и бизнеса сложно переоценить.
С этим согласны все эксперты. Вячеслав Калошин уверен, что опыт накопленный в результате работ просто бесценен. Он заявляет, что компания PingWin Software приложит все силы, что бы этот опыт был использован при реализации других государственных СПО-проектов, а внедрение в образовании не останавливалось.
Его мнение особенно важно, поскольку именно PingWin Software в настоящее время занимается технической поддержкой учебных заведений, полностью или частично перешедших на использование СПО. Интересно, что, несмотря на формальное завершение срока госконтракта, компания продолжила оказывать услуги, принимая во внимание то, что процесс реформирования Министерства образования и науки отложил решение вопроса по дальнейшему существованию портала и технической поддержи ПСПО на некоторый срок.
Отрадно еще и то, что в сообществе перестали доминировать “кавалерийские” настроения, согласно которым перевести все школы на СПО нужно было в кратчайшие сроки. Собственно говоря, ни к чему, кроме бесконечного поиска виноватых в якобы имеющем место срыве внедрения, это не привело. Сейчас же все чаще звучат голоса людей, которые трезво смотрят на вещи.
Так, Павел Фролов делится свои мнением: “По опыту других масштабных проектов в школах, например подключения школ к Интернету, чтобы внедрить в школы какую-то новую идеологию, необходимо не менее пяти лет. В случае с СПО, думаю, нужно даже больше. Таким образом, в 2013 г. в большей части школ России будет стоять GNU/Linux, а к 2018 г. Россия, возможно, и станет страной свободного программного обеспечения”.
А Алексей Васюков обращает наше внимание на некоторые побочные эффекты проекта. Он считает, что это были еще и инвестиции в развитие открытых технологий. Благодаря внедрению СПО в школы через несколько лет можно ожидать появления большого количества специалистов по открытым продуктам, что безусловно будет способствовать их дальнейшей популяризации.
Есть ли в России авторитетное экспертное сообщество по вопросам СПО?
Очевидно, что экспертное сообщество — одна из составных частей того самого связующего звена, которое так необходимо российскому СПО-сообществу. Движение по направлению к его созданию есть.
В 2009 г. ряд ведущих российских ИТ-компаний организовали Российскую ассоциацию свободного программного обеспечения (РАСПО). На сегодняшний день она является единственной отечественной общественной организаций, ставящей своей целью содействие разработке, внедрению и популяризации свободного программного обеспечения в России. Причем одна из задач РАСПО — осуществлять функции экспертного сообщества, что вполне разумно, если принять во внимание авторитетных и именитых участников этой организации.
Таким образом, на первый взгляд, ответ на вопрос очевиден. Экспертное сообщество есть, и имя ему — РАСПО. Однако из всех экспертов такой категоричный ответ дал только Павел Фролов. Остальные оказались значительно осторожней в высказываниях (некоторые вообще предпочли не отвечать на вопрос).
Алексей Васюков сообщил, что в НЦПР нет единого мнения по этому поводу. Он говорит: “Существует РАСПО, но она на сегодня момент скорее политическая организация, чем экспертное сообщество. Есть сильная экспертиза у ряда поставщиков и интеграторов, но она часто оказывается ограничена рамками отдельных компаний. Мы со своей стороны для решения данной задачи чуть более года назад создали Бюро Соломатина. За прошедший год Бюро стало успешной площадкой для обмена практическим опытом между участниками рынка, но этот опыт до нынешнего времени, к сожалению, также не был доступен широкой аудитории. Сейчас мы работаем как над переводом максимума материалов в открытый доступ”.
Намерение насчет открытия материалов, кстати, весьма похвально. Информации, основанной на практическим опыте компаний, сейчас крайне мало, а ведь она очень востребована как пользователями, так и бизнесом.
Вячеслав Калошин считает, что сообщества экспертов по вопросам СПО пока в России не существует. Он комментирует ситуацию так: “Есть отдельные светлые головы, но попыток их объединения пока не предпринималось. Причины отсутствия? Молодость только начавшего расти рынка. Думаем, через год-другой экспертов станет больше и сообщество будет создано”.
Взгляд, безусловно, оптимистичный, и можно только пожелать, чтобы прогнозы г-на Калошина сбылись как минимум в срок. А лучше — еще раньше.
Что помогает развитию СПО в России?
Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Большинство экспертов назвали кризис главным помощником внедрения. Порезанные ИТ-бюджеты (а именно их зачастую сокращали в первую очередь) позволили СПО стать конкурентной альтернативой привычной архитектуре. Еще пару лет назад многие руководители и слышать не хотели о возможности миграции — средств хватало на приобретение нужного ПО. Сейчас ситуация изменилась, многие, особенно крупные предприятия и организации проводят оценку совокупной стоимости владения и возврат инвестиций и приходят к выводу, что уже на трехлетнем горизонте планирования экономия при переходе на СПО может составить более 50%.
Также важна позиция государства. Алексей Гриб считает, что именно интерес к СПО со стороны власти, причем на самом высоком уровне, подтолкнул развитие отрасли и рост интереса потенциальных потребителей. Крупные проекты СПО последних лет, где заказчиком выступило государство, показали рынку, что модель СПО имеет много преимуществ, а рынок готов предложить достаточно проработанные решения, не уступающие по функционалу проприетарным продуктам.
Что мешает развитию СПО в России?
Вячеслав Калошин называет три сдерживающих фактора — технологический, юридический и психологический.
Во-первых, далеко не все периферийные устройства поддерживаются свободными системами. Также есть большой спектр ПО, которое не работает в Linux.
Во-вторых, существует неясность в том, что такое свободная или открытая лицензия. В четвертой части ГК, к сожалению, об этом не сказано ни слова. И хотя использование свободных лицензий не противоречит законодательству, это иногда бывает тяжело доказать.
В-третьих, есть боязнь нового, боязнь изменений — трудно сломать то, что отстраивалось 10—15 лет. Именно это многим мешает принять решение о начале перехода на СПО. Проще найти в два-три раза больше денег, чем требуется на проект миграции, и купить привычные лицензии.
Павел Фролов к этим факторам добавляет деструктивную деятельность некоторой части СПО-сообщества. Ее представители, вместо того чтобы успешно конкурировать с продукцией Microsoft, Apple, платными Unix, много энергии тратят на внутреннюю конкуренцию между собой.
Наконец, Андрей Гриб считает, что основной сдерживающий фактор — молодость российского рынка СПО-решений. Именно из-за этого пока на рынке ощущается недостаток специалистов, которые могут поддерживать системы на СПО, незрелость потребителя — заказчики нечетко понимают плюсы и особенности проектов СПО. Производители со своей стороны еще тоже только начинают осваивать этот рынок — в частности, в сегменте тиражных бизнес-приложений пока мало отечественного ПО.
Что надо сделать в первую очередь для развития СПО в России?
Алексей Васюков отмечает, что для успешного продвижения открытых технологий в России в первую очередь нужно сформировать общедоступную базу решений. На данный момент именно недостаток готовых проектов внедрения является основным тормозом использования открытого ПО в коммерческой сфере.
Вячеслав Калошин утверждает, что следует принять открытый стандарт для формата документов, а также консолидировать СПО-компании для совместной популяризации и продвижения СПО-решений. Павел Фролов считает, что необходимо официальное подписание Правительством РФ поэтапного плана перехода российских госструктур на СПО.
Также надо подготовить специалистов по открытым технологиям. Эта задача решается путем тесного сотрудничества с высшими учебными заведениями. Еще важно четко сформулировать заметные преимущество открытого ПО на языке, понятном широкой аудитории. Наконец, требуется повысить уровень знаний и компетенций в области СПО как среди пользователей, так и среди специалистов. Это отметили все эксперты.
Джин Хили более сосредоточена на технических аспектах. Она говорит: “Ключевые задачи, которые IBM решает в рамках развития сотрудничества с Linux — оптимизация рабочих нагрузок с помощью Linux, интеграция Linux в виртуализацию и облачные решения, выход СПО на рынок среднего и малого бизнеса, “настольный” Linux для бизнеса. Консолидация и виртуализация, использование “облачных решений” обусловлены потребностями бизнеса в ускорении рабочих нагрузок и снижении затрат на обслуживание ИТ-инфраструктуры”.
Мнение читателей PC Week/RE
Два года назад мы проводили опрос среди наших читателей. Чтобы посмотреть, как изменились их оценки, мы решили задать читателям те же самые вопросы сегодня. И вот что выяснилось.
Доля предприятий, на которых используется свободное ПО, работающее под управлением системы Windows, заметно уменьшилась — более, чем на 10%. А вот фирм, где Linux применяется на серверах и рабочих станциях, стало больше. Причем примерно на те же 10%.
Примерно на 7% уменьшилась доля компаний, не обращающих внимание на модель разработки при выборе продукта. Но не в пользу СПО — рост числа фирм, предпочитающих открытые решения, примерно равен росту поклонников проприетарного ПО. Это говорит о том, что больше предприятий и организаций приняли на вооружение какую-то единую конкретную политику в ИТ-области.
Увеличилась приблизительно на 10% доля пользователей, уверенных в том, что выбор СПО помогает экономить деньги. Зато по остальным критериям (гибкость СПО, возможность получить доступ к коду и высокая безопасность) изменений не наблюдается. Возможно, кризис заставил людей иначе ранжировать приоритеты, ставя на первое место именно расход материальных ресурсов.
Стало на 5% меньше пользователей, сомневающихся в качестве свободных решений. Также наблюдается некоторая тенденция к снижению жалоб на плохое знакомство с СПО (те же 5%). Видимо, популяризаторам Linux все же удалось достичь определенных успехов, хотя хотелось бы большего.
Наконец, немного увеличилась доля предприятий, на которых имеется внятная политика в отношении программ с открытым кодом. Справедливости ради, следует заметить, что рост очень небольшой — меньше 3%.
Относиться к этим результатам можно по-разному. С одной стороны, цифры не особенно громкие. С другой, тенденция налицо — СПО потихоньку укрепляет свои позиции на российском рынке.
На наш взгляд, основной потенциал роста для рынка открытого ПО — в региональных компаниях. Заказчикам нужно не ПО, а решение насущных задач. Решение же задач самым разным организациям по всей стране предлагают именно такие некрупные локальные интеграторы.
Развитие рынка открытого ПО сейчас зависит от того, насколько просто небольшим поставщикам решений будет можно начать на нем работать. Сегодня для того, чтобы войти на рынок открытых технологий, требуются заметные начальные инвестиции в получение компетенции, что создает определенный барьер. Если возникнет проверенная и общепризнанная база “рецептов” по открытым технологиям и региональным компаниям станет очевидно, “как их готовить”, то мы можем ожидать роста рынка открытого ПО заметно более быстрого, чем ИТ-рынка в среднем. Алексей Васюков
Потенциал российского СПО-сообщества должен развиваться через вовлечение отечественных программистов в создание свободного ПО. Сейчас в России разработчиков СПО немного. К примеру, на конкурс свободных проектов, разрабатываемых в странах бывшего СССР, который проводился журналом Linux Format в 2009 г., было подано 115 проектов. В российском репозитории свободного ПО (fireforge.ru) всего 234 проекта, что в 1000 раз меньше, чем в международном репозитории sourceforge.net.
Павел Фролов
Основная проблема российского СПО-сообщества — это его разобщенность. СПОшники окапываются под флагом своего любимого дистрибутива, и за взаимным обстрелом не замечают, как потенциальные пользователи СПО-решений в ужасе убегают от разыгравшегося сражения. Консолидация и объединение — вот единственные способы развития. Пора преодолеть себя и начать строить СПО-рынок.
В принципе движение в эту сторону уже началось. Например, создана ассоциация РАСПО, в рамках работы которой СПО-компании готовы отстаивать общие интересы.
Вячеслав Калошин
Подъем интереса к свободному ПО вызван развитием облачных технологий. Как утверждают аналитики, через несколько лет облачные технологии, в частности концепция SaaS, будут использоваться повсеместно. А это значит, что компании, предлагающие облачные услуги, будут искать бизнес-модели с минимальными операционными расходами. И если расходы на поддержку, обслуживание и доработку программной платформы неизбежны, то сокращение расходов на лицензии позволит таким компаниям получить существенную экономию.
Понимание этих тенденций развития демонстрирует руководство стран, стремящихся к активному стимулированию экономики. Так, в мае этого года по инициативе IBM cостоялось открытие центра компетенции Linux в Казахстане. Мы поддержали начинание казахстанского правительства, появившееся в ответ на потребности бизнеса и ставшее важной вехой в развитии модернизации и повышении открытости экономики Казахстана.
Открытый код позволяет компаниям, использующим Linux, обеспечить независимый аудит системы. А значит, постоянно повышать ее эффективность. При этом одной из главных характеристик Linux остается высокая степень надежности. Поэтому доля Linux неуклонно растет именно в классе серверных операционных систем, ориентированных на выполнение бизнес-операций. Это доказывает дружественный к бизнесу характер развития СПО.
Джин Хили
Противопоставление свободных и проприетарных решений совершенно неуместно. С одной стороны, российские разработчики в силу некоторой “молодости” местного рынка еще не готовы предложить столь большой выбор решений, какой предлагают разработчики проприетарных продуктов. Например, пересчитать российские СЭД распространяемые по модели СПО, можно по пальцам одной руки, причем уровень их будет очень разным — мы фактически, сейчас не видим серьезной конкуренции нашему новому продукту “БОСС-Референт 4J” (платформа JBoss). С другой стороны, очевидно, что в ближайшей перспективе заказчики будут совмещать как проприетарные, так и СПО продукты для создания КИС. Поэтому противопоставление этих моделей и неуместно, и вряд ли пойдет на пользу развитию рынка СПО.
Андрей Гриб
Цель любого бизнеса — получение прибыли, и обе модели достигают ее разными путями.
Если говорить об СПО как модели разработки и тактике лицензирования, мы видим их достоинства и недостатки и, в уместных случаях, ими пользуемся. Если говорить об СПО как о способе построения устойчивого прибыльного бизнеса, то пока доказательств перспективности такой модели недостаточно.
Продукты и решения с открытым кодом распространяются бесплатно, а компании, строящие свой бизнес на СПО, вместо исследования и разработки продуктов, занимаются техподдержкой, т. е. являются компаниями сервисного типа.
Для обычного пользователя нет разницы в том, какое ПО приобретать. Просто Microsoft, как и компании, разрабатывающие СПО, предлагает потребителю те же решения за деньги, но используя при этом другую бизнес-модель.
Владислав Шершульский
